Shot

Это, как правило, больше чем грамм,
Где-то игра вела к точке добра,
Два ноль один три, отравлен был трипом,
Внутри будто крик, пик достигнут, прости, друг.
И трудно порой, это кроет деток тут рой
И коли в поле боя мы, выбора нет, обед был дан тобой,
Но, снова дно, новый номер на шее, пятно
На душе и темно, так много нот и в такт, но все минор.
Вот тебе тут семинар или урок,
Всем и надо лишь плод, а семена – банкрот или фарт, но итог,
Одна дорога, выбор троп, бедна и много проб,
По проводам вам, этих строк, я передам поток речи в микро.
Так добро покалечит и в меру тут быть миссионером,
Нечего делать! Мечены серым тут все до предела!
А мне так нужен дым, не будет хуже,
Ну же, давай, покажись, my life, моя жизнь…
Мне нужен дым, чтобы тут голову прятать от ваших нажив,
Хотя и режим “быть вечно молодым”,
Доберись без повода до меня на минуту, пока я жив,
Но не забудь и тут намазать грим.
Мимо домов и машин, мило, тут мир уже продан,
Походу снова я вроде один против народа,
В роли второго плана картин, реклам и витрин,
Обмана и лжи, покажись, жизнь, пока жив я…
Я тут как собака, ну а пес
Это ведь лучший человека друг и преданный путник всерьез.
И слез он не покажет для масс, “адьос” не скажет, окрас
Нет, не поменяет, как цвет своих глаз.
Фас, опасно, но кто бы знал, порода – оскал,
При родах тоска, я не желанным стал, когда был мал.
Три табуретки, зал, гроб отца на кафель, дал,
Вернее оставил жизнь, а с ней лишь память фотографий и мемориал.
Я автор эпитафий на гранит,
И клал рано мрамором папе вокруг обрубки плит.
Пока ты где-то в бит завис или замер,
Богатых деток тут вид не видел карнизы глазами.
Вы сами выбрали, поровну, грация,
Просторы под небесами я вороном в стае тут номер “тринадцать”,
И всем пока по бокалу за новых лиц и до дна,
Облака не имеют границ и земля тут так холодна…