Shot

Тринадцатый год и потоки событий
Собраться в народ, тот убогий, и выйти,
Никак не дают, дабы все эти лица,
Тут лепят уют и хотят навариться.
Мы дети провинции, будто без дома,
Искомые принципы бьют пропи*доном.
Бездонная тьма и нет блика тут света,
Под куполом, ма (сокр. мама), в мире кукол и слепо
Мы верим, но проверяем,
По сути, себя мы не судим, мечтаем о рае.
Все просто, с одних же посудин,
Мы тостом, лакаем и губим себя холокостом.
Ответы, вопросы, запреты, колеса,
В больнице томится душа передоза.
Простите за мат, не формат, но амебы
Сегодня синоним людей долба*бов.
Пардон, я не ушел за кордон
Ишима реки, и потом старики мои знают о том,
Что не важны, те гроши,
Мне дороже родительский дом.
Я тут по колени в дерьме, поколение – брак,
Пока лени фанаты вы, я ее враг.
Пеленает слеза, те глаза,
Что видали детали, как рак
Убивает, не зная пощады, уснули
Все органы, порваны были, родного дедули,
И я, докуривая сигарету,
Законно на кон этот кину монету.
Купите билет, заслуженно свой на балет,
Это лето – калека, но не оберег.
И я смею не верить тут всем месяцам,
Встречало начало, причалил к концам.
Вопросы “как сам?” нелепы,
Отвечу, пацан, все мое новое где-то,
Как в песне той, классной “Прекрасное далеко”,
Напрасно летать тут в опасном полете…