Михаил Круг

Когда с тобой мы встретились, черёмуха цвела и в парке тихо музычка играла.
И было мне тогда ещё совсем немного лет, а дел наделать я успел немало.
Лепил я скок за скоком, а наутро для тебя бросал цветы налево и направо.
А ты меня любила и часто говорила: "Житьё блатное хуже, чем отрава".
Но дни короче стали, и птички улетали туда, где только солнышко смеётся,
А с ними моё счастье улетело навсегда; я понял, что оно уж не вернётся.
Однажды ты с форшмаком стояла на скверу; он был бухой, обняв тебя рукою.
Тянулся целоваться, просил тебя отдаться, а ты в ответ кивала головою.
Во мне всё помутилось, и сердце так забилось, и я, как пьяный фраер, зашатался.
Потом не помню, как попал в кабак, кутил и водку пил, и пьяными слезами умывался.
Потом однажды ночью я встал вам на пути, меня узнав, ты сильно побледнела.
Его я попросил в сторонку отойти, и сталь ножа зловеще заблестела.
Я помню, как всю ночь в скверу мерцали фонари, и мусора всю ночь в саду свистели.
Один я прошатался у причала до зари, а в спину мне глаза твои глядели.
Любовь свою короткую решил залить я водкою, а воровать боялся, как ни странно.
Но влип с историей глупою, и как-то опергруппою я взят был на бану у ресторана.
Сижу я в своей камере, заначил пятерых, когда внезапно вскрылось это дело.
И вот однажды утром мой защитничек-старик сказал: "Не миновать тебе расстрела".
А завтра мне зачтётся мой последний приговор, и снова мы увидимся с тобою.
А утром отведут меня на наш тюремный двор, и там глаза навеки я закрою.